Порой мне становилось дурно от осознания, что анлихор знает обо мне все! Совершенно все, что ему интересно знать о кьяни, воспитанной в другом мире. Иногда я старалась блокировать определенные мысли и самые сокровенные воспоминания. Все что от меня требовалось для их блокировки – это одновременно думать о какой-нибудь бессмыслице. Например: о котятах, красном цвете, поездах дальнего следования и о трех шариках фисташкового мороженого. Когда в голове возникает множество несвязанных между собой образов, Брухо не успевает уловить основную цепочку мыслей и теряется. Естественно, это помогает не всегда, но я не уставала практиковаться, а Брухо не уставал совать свой нос не в свои дела. Такая себе своеобразная практика…

А вот с ментальным блоком все складывалось не так успешно, как хотелось бы.

Эриша я нашла в уединенной зоне отдыха в библиотеке. Развалившись на низком диванчике, хвостатый эмпат лежал в окружении недовольно урчащих книг, листая толстый томик с вздыбленной шерстью на корешке. Судя по его одежде – небрежно распахнутому черному мундиру с нашивкой на груди «Служба контроля МС», помятой тунике с глубоким V-образным вырезом, высоким кожаным сапогам и темным штанам с железными вставками, на которых болтались самодельные амулеты для усиления магической энергии, – Эриш недавно вернулся из службы контроля, и даже переодеться толком не успел, сразу решил наведаться в библиотеку и дождаться меня здесь. Старший, некровный сын инспектора возглавлял в башне контроля отдел по спасению магических существ Цэрбеса. Высшего эмпата не столько волновали демоны, о которых заботились все стихийники без исключения, члены сената и работники службы контроля, сколько другие магические создания, лишенные поддержки. Кроме демонов и драконов, в Цэрбесе обитали сотни других рас существ, менее разумных, но тоже нуждающихся в помощи. И эту помощь оказывал им Эриш и его отдел.

Углубившись в чтение, эмпат не слышал моего приближения, либо умело делал вид, что не слышит. Подкравшись к нему поближе, я присмотрелась к книге, которую он держал в руках, и прочла название на пушистом переплете: «История теневого квартала. Демоны найго».

– А я-то думала, что тысячелетний эмпат, – неожиданно громко заявила я, – знает всю историю Цэрбеса наизусть! Увы. – Я пожала плечами, когда Эриш вздрогнул и, опустив толстый томик, с удивлением воззрился на меня. – Судя по всему, я переоценила твои познания в истории.

Его удивленный взгляд стремительно потеплел и сменился на лукавый демонический прищур. Очень демонический и очень лукавый. Лиловые глаза с едва заметными черными точками вместо зрачков привлекательно заблестели. Но привлекательность звериных глаз по большому счету была напрямую связана с обольщающими чарами, которые излучают все высшие эмпаты.

– Ну так в чем проблема, Дэви? – Демон отложил потрепанный временем фолиант в сторону. – Найди себе нового учителя по истории, того, кто знает абсолютно все! Хотя постой, нет-нет. Дай-ка подумать! Кто же это, кроме меня, будет возиться с бессмертной низшей кьяни? – Эриш нахмурил брови, наигранно закатил глаза, а затем хлопнул в ладоши и восторженно объявил: – Точно! Никто! Вот печаль, правда?

– Если это оскорбление, – я устроилась на жестком, безумно неудобном стеклянном диване рядом с эмпатом, заставляя его опустить ноги на пол и ровно сесть, – то я не в обиде.

– Это комплимент вообще-то! – пояснил Эриш. – Комплимент мне, разумеется. Такого терпеливого и внимательного учителя, как я, тебе во всем Цэрбесе не сыскать.

Я с кривой усмешкой посмотрела на эмпата:

– Ты хотел сказать высокомерного и заносчивого учителя, но перепутал слова?

– Как уважающий себя эмпат, я о-очень много чего хочу по отношению к одинокой демонице, и не только говорить.

– Угу. – Я кивнула. – А если быть точнее, то ты хочешь исключительно мои эмоции.

– Ну… это если уж прям совсем точно, – не стал скрывать хвостатый демонюга.

– А вот фигушки тебе!

– У одиночек эмоции самые сладкие, ты же знаешь, – мечтательно протянул Эриш и придвинулся ко мне чуть ближе. – Такие, как ты, Дэви, – мурлыкал он нежно, – всегда держат все в себе. Будь то чувства, страхи или даже самые пресловутые переживания. А когда эмоции копятся долгое время и не имеют выхода, они становятся еще слаще. М-м-м. Твоими эмоциями можно утолить весь голод сразу.

– А ну-ка осторожней, – пригрозила я пальцем, – а то от сладких эмоций у тебя кое-что в итоге слипнется.

– Не слипнется.

– Тогда треснет.

Эриш принял оскорбленный вид, но от меня не отсел, только теснее прижал к себе за талию. Я, в общем-то, не возражала, мы слишком много времени провели с ним вместе, чтобы избегать вот таких обычных прикосновений, хотя от любого другого демона я, несомненно, восприняла бы подобное в штыки. Но Эриш стал для меня другом… единственным другом в новой жизни. И это удивительно, ведь я не рассчитывала на подобное, мне казалось, что ни в самом Цэрбесе, ни тем более в змеино-стихийном гнезде невозможно с кем-то сблизиться. Особенно с эмпатом, чья натура требует ежедневной ласки и любви от женщин, причем от разных, а так же утоления голода посредством тесных телодвижений под одеялком в кровати.

Конечно, за все время, проведенное в Цэрбесе, я успела немного попривыкнуть не только к Эришу, но и к другим демонам гнезда, и к местным обитателям в целом. Ко всем демонам, разве что кроме Сэйна. Инспектор по-прежнему меня пугал и внешностью, и диковатой манерой общения, присущей древним, и его планами относительно бессмертной меня.

– Я рад тебя видеть, Дэви, – серьезно, хоть и с улыбкой, произнес Эриш, – живой после целого дня тренировок с Брухо, а еще и в хорошем настроении, что вообще редкость.

Я улыбнулась в ответ.

– Просто поводов для радости в Цэрбесе не так чтобы много.

Длинный хвост с пушистой кисточкой на конце осторожно обвил мои ноги, заключая в ловушку. Я притворно ахнула, изображая испуг. Теперь ни встать, ни сбежать уже не удастся. Демонический хвост был прочнее железного жгута, но в то же время бархатный и мягкий на ощупь.

– Наши вечерние встречи, – прошептал эмпат мне на ухо, – в тихом и уединенном уголке библиотеки, куда никто из демонов не заглядывает в столь позднее время, чем не повод для радости?

Я нервно хихикнула.

– А тебе случайно никто не говорил, насколько пошло и двусмысленно подобные вопросы звучат из уст демона-обольстителя?

– Одна иномирная кьяни вчера об этом говорила. – Эриш задумался, а потом выдал: – И позавчера, кажется, тоже.

– Какая проницательная кьяни попалась! – съязвила я, неловко высвобождаясь из объятий демона.

– Да нет, – хохотнул он и, оставив легкий поцелуй на моем виске, отстранился, – она та еще заноза в моем бедном сердце.

– Заноза, значит? Тогда, у вас с ней есть что-то общее, – подытожила я. И мы оба рассмеялись.

Несмотря на все предупреждения Велаха, держаться подальше от хвостатого сына инспектора Цэрбеса, Эриш оказался единственным демоном в гнезде, с кем мне было действительно комфортно проводить время. И это невзирая на то, что он довольно развязный демон… слишком развязный, как и все эмпаты – это особенность их вида, ничего уж не поделаешь. Эриш не упускал ни единого шанса полакомиться эмоциями молоденьких демониц гнезда или зажать в углу какую-нибудь симпатичную дурочку из прислуги, которая не видит ничего зазорного в том, чтобы подобраться к инспектору через постель его сына. Мне не раз приходилось наблюдать за откровенными заигрываниями Эриша с прислугой в замке, с рогатыми высшими девицами из особняков и с женщинами, работающими в садовых аллеях. И даже с одной из смотрительниц, с тучной вампиршей – в возрасте все вампирши становятся пышнотелыми – он приятно провел несколько вечеров у себя в покоях. В спальне. На кровати. Хотя зная любвеобильный нрав Эриша и безграничную фантазию, кроватью у них дело не ограничилось.

Эмпат не оставлял попыток и меня уговорить на обмен эмоциями, но все предложения разделить с ним ложе любви ради получения светлых и возвышенных чувств всегда сводились к безобидной шутке.